Мы не «безродные», мы — православные христиане!

Осталось совсем немного времени до выхода в свет нового спектакля в театре «ГЛАС», с интригующим названием «Русский крест». Спектакль, как мы знаем, создаётся по одноименной поэме современного русского убиенного поэта Николая Мельникова, человека с трудной, трагической судьбой. В спектакле (это впервые на театральной сцене!) вместе с пронзительными стихами замечательного поэта в исполнении артистов театра, звучат тексты воспоминаний о расстреле в Екатеринбурге императора Николая II и всей его семьи.

Воспоминания эти представляют собой радио-интервью (запись 30-х годов) одного из непосредственных участников расстрела, большевика Исайи Радзиевского и Г.П. Никулина. Дьявольское интервью (мы приводим его почти целиком на сегодняшних страницах «Глас-клуба») изобилует страшными, ужасными подробностями, невольно заставляя всех вслушиваться в бесстрастный, будничный рассказ убийц, погружая нас тем самым в жуткую атмосферу тех страшных дней и часов.

В связи с этим, есть несколько вопросов к постановщику спектакля, засл. деят. иск. РФ Никите Астахову

— Никита Сергеевич, как же так случилось в России, где почти каждый человек был от рождения крещённым, православным, где существовала даже государственная триада: Православие, Самодержавие, Народность, что все было вмиг отринуто? Народом-богоносцем были сметены православные устои, свергнуто самодержавие. Как осмелился народ покуситься на своего царя-батюшку, варварски уничтожить его вместе со всей семьей?

— Что тут ответить? Можно, конечно, сослаться на Ленина, что, дескать, вот он хотел устроить убийством царя показательный суд над царизмом. Но здесь всё сложнее: дело в том, что сам человеческий материал приобрел тогда некую силу — быть готовным для выполнения такого приговора. Ведь люди могли и отказаться. Вот наш друг из Грузии, владыка Николай (Пачуашвили), Митрополит Кумурдойский и Ахалкалакский, на очередные Рождественские чтения в этом году привёз в подарок театру, выпущенную им книжку о святом Маврикии, где рассказывалось о том, что Святой Маврикий, по преданию, был предводителем Фивейского легиона, полностью состоящего из христиан, и этот легион был направлен из Фив в Галлию в помощь римскому императору Максимилиану. После отказа легионеров принять участие в наказании единоверцев из числа местного населения, легион был, так сказать, децимирован, то есть, каждого десятого воина по приказу императора казнили. После повторного отказа легион был снова децимирован и оставшихся в живых 6600 солдат, тоже не исполнивших приказа, казнили последними. Таким образом, казнено было почти 20.000 человек. По свидетельствам очевидцев огромная земельная территория была тогшда тесно устлана павшими за христианскую идею людьми.

А здесь в окрестностях Екатеринбурга происходит прямо противоположное: обильно пролилась не просто христианская кровь, а кровь венценосца и его августейшей семьи. Царя и его семью не просто убили, а еще и поглумились над ней.

Значит что-то произошло с людьми в 20-м веке, если в 3-ем веке люди за Христа отдавали свою жизнь, а в 20-м так же легко забирали чужие. Поражает та бесчеловечность, откровенная жестокость, то дьявольское мышление, с каким убийцы размышляя, находят оправдание своим преступлениям. Вот и в случае с Радзиевским начинаешь задумываться: что-то он не договаривает, хитрит, всё время всё сваливает на Юровского, крутит, и вертит. Я не удивлюсь, если когда-нибудь дойдёт до нас архивная информация, в которой будет сказано, что перед тем как сжечь царя Николая, ему отделили главу и куда-то ее отвезли. Ведь существует до сих пор молва, что голову императора отослали тогда Ленину, а сейчас она находится чуть ли не вместе ним в мавзолее.

Мы когда слушаем Радзиевского, как бы в панике находимся от всей этой бечеловечности, этой жестокости, а там, вероятно, были какие-то свои рациональные планы, более изуверские, подчинявшиеся той силе, которая начала тогда править бал.

Поэтому дело даже не в том, что вот был хороший человек и вдруг стал плохой, а в том, что было какое-то страшное общее выполнение какой-то жуткой задачи, продиктованной каким-то определённым ужасным мировоззрением. И это не значит, что люди были одни и моментально стали другими. Любое мировоззрение формируется не сразу, здесь нужны десятилетия влияния, нужно время для этого: привычка, опыт, столкновения с трудностями и прочее (в истории России всё это было), то есть, так, в результате, формируется какая-та сила, которая вступает в действие, овладевая многими умами. Кстати, она (эта загадочная сила) и сегодня, похоже, существует в России, и мы как раз начинаем это ощущать. Эта сила, она не уходит из мира, лишь притухает в какое-то время, и ждёт. Точно, как сегодня. И я абсолютно уверен, что если создать некоторое условие для возрастания этой силы, она быстро наберёт свою мощь., что, конечно, не дай Бог! Имя этой силы – Зло.

— Но Зло, оно неизбывно. Потому что пока существует Добро существует и Зло.

— Но есть и предсказание Серафима Саровского, что Россия станет местом победы в мире Добра над Злом. Здесь мы неизбежно приходим к мысли Второго пришествия Господа и решения проблемы Зла. Потому что человеческими силами ситуацию, конечно, не изменить.

— В качестве оправдания И. Радзиевский в своем интервью пару раз упомянул, что убийство – это месть царю, как минимум, за Кровавое воскресенье. Как к этому относиться при том, что последний император Всея Руси ныне канонизирован?

— Это всё покрыто такой тайной, что не знаю, будет ли нашим поколением она разрешена. История этого периода сейчас настолько засекречена, что, думаю, очень легко ошибиться в выводах. В советское время эти события как раз педалировали, об этом писались и снимались картины, в которых всё было подано абсолютно однозначно, – такое ощущение, что нам кто-то всё время подсказывал, как к этому относиться. Этот Исайя в своем интервью так крутится, вертится, не выговаривает слова, всё время какие-то гадливые смешки издаёт, витиеватость какая-то во всех его словах, что верить ему нельзя совершенно. В этом дуэте Радзиевского и Никулина ,в их словах столько хитрости мелких по натуре людишек, в их жестокости и безобразиях, которая проявляется во многих деталях. И, благодаря этим деталям я вижу, да, действительно, они принимали в участие в преступлении, причём с видимым наслаждением.

— Что Вас заставило соединить поэму «Русский крест» с этим интервью?

— Ф.М. Достоевский сказал, что «что если в художественном произведении нет народности, то оно обречено на гибель» Автор Николай Мельников тех людей, которые, по его выражению «бывшие пахари» и «бывшие ухари», а ныне просто «забулдыги», называет безродными. Что это такое «безродный»? Это, когда человек (сознательно или бессознательно) отказывается от своих корней, от своего рода – он тогда становится безродным. Тогда в этом состоянии он способен совершать ужаснейшие поступки. Главный герой поэмы русский мужик Иван Росток в пьяном угаре убивает свою жену. Таких как Радзиевский, подобных ему, можно назвать безродными, потому что у них нет вот этой самой пуповины, которая связывала бы с болью народа, с трагедиями России. Она перерезана у них. Вот это качество «безродья», оно может быть у любого человека. Вдруг человек начинает растаптывать в себе те линии и связи, которые его ведут к Святому Владимиру, ко Христу, добиваясь полной свободы. А что такое полная свобода? Свобода от чего? Или от кого? Вот у вас нет пистолета, а у меня есть, и эта, так называемая свобода, заключается в том, что, если захочу я всю обойму выпущу в вас. Или помилую вас. И тогда, служите мне. Безродных большой писатель советского времени Чингиз Айтматов называл манкуртами. Дословно манкурт – это взятый в плен человек, превращённый в бездушное рабское создание…

Сколько сегодня людей, находящихся в добровольном плену в России, по причине пьянства или подчинения ложным ценностям! Наш спектакль говорит об этой беде и призывает с ней бороться!

«Хуже хаоса в стране – злое, тихое вторженье в душу русскую извне».

Беседовал Ю. Шилов