Путь к себе

В театре «Глас» идут репетиции нового спектакля «Дитя души», который ставят по собственной инсценировке этой повести Константина Леонтьева – засл. деят. иск. РФ Никита Астахов и засл. арт. РФ Татьяна Белевич. Художественное оформление спектакля готовит известный московский художник Константин Розанов, костюмы – молодой художник-модельер Наталья Ашайкина (Анвейн). В спектакле будет занята бόльшая часть труппы театра. Подбирается музыка (этим занимаются Екатерина Жукова и Светлана Золотоног) к спектаклю. Актеры осваивают художественное своеобразие литературного материала, постигают его религиозное содержание.

В предлагаемом интервью с Никитой Астаховым – попытка понять, чем станет для зрителя готовящийся спектакль.

— Никита Сергеевич! Вы взяли в работу автора, которого не ставил еще ни один театр в России. Это русский философ, религиозный мыслитель и литератор Константин Николаевич Леонтьев. Причем выбрали из его обширного литературного наследия старинную восточную повесть «Дитя души». Чем продиктован этот Ваш выбор автора и произведения?
Давним ли желанием или каким-то случайным импульсом?

— Вы к месту употребляете слово – импульс. Потому что я, конечно, знал о Леонтьеве и раньше, но, как и многие другие, знал весьма поверхностно. Леонтьев вообще такая фигура в православии, которая почему-то долгое время подвергалась умолчанию (сознательно или случайно?), его работы издавались мало. Было ощущение, что его относят к пятому или седьмому ряду русских литераторов. Что на самом деле совершенно не так.

А импульсом к постановке, вспыхнувшим интересом к творчеству Константина Леонтьева стало (как это часто бывает) одно из не имеющих впрямую к театру обстоятельств – в данном случае посещение Издательского Совета Русской Православной Церкви на Открытии Оптинского форума), где мне в руки попала небольшая книжечка К.Н. Леонтьева из серии «Классика русской духовной прозы». И в ней – «Дитя души» – повесть, которую прочел взахлеб, сразу же решив, что буду ее ставить.

Повесть увлекла тем, что в ней через судьбу одного молодого человека по имени Пѐтро, рассматривается почти весь спектр Бытия: нищета и богатство, труд и безделье, религиозные конфессии и конфликты между ними, война и мир, схватка Добра и Зла… Житийность, фольклорность, реальная историчность повести облечены в форму сказки, легенды. Что поначалу как бы сразу диктует форму – сказочный жанр; и адрес – для детей (кому же еще может быть адресована сказка?). Но чем больше погружаешься в материал, тем больше сомневаешься – сказка ли это? И для детей ли это? И для чего автору нужно было придавать серьезной, нравоучительной и религиозной истории сказочный ореол?

«Дитя души – это на Востоке означает приемыш, дитя не телом рожденное, а душой принятое, по душе признанное, а не по плоти». Так и в случае с Петро – он приемный сын у своих воспитателей, бездетных Христины и Христо.

Это подарок им от Бога за их простоту и трудолюбие.

Там, где Бог, там – чудеса. И, если мы соглашаемся, что вся наша реальная жизнь на Земле – это цепочка чудес, ежедневно и реально происходящих с нами, то, с этой точки зрения, мы действительно живем в Сказке. Тут надо заметить, что чудеса – это не фокусы, которые нам постоянно предлагают.

Вот как говорит об этом произведении известный современный ученый, доктор философских наук К.М. Долгов:
« …язык этой повести напоминает то язык народной сказки, то язык Ветхого и Нового Завета, то язык жития святых – язык мягкий, теплый, красочный и богатый, язык, каким человек должен говорить с Богом, а Бог – с человеком».

— О чем будет Ваш спектакль?

— Это будет спектакль о выборе пути. Выбор – это то, что встает перед каждым человеком с момента его рождения. Господь дает человеку это право на выбор. Но не всякий пользуется своим правом во Славу Господа. Перед человеком встают преградой искушения в виде всевозможных удовольствий, богатств, тщеславия и гордыни. В какую сторону делают сегодня выбор многие люди, у всех на виду.

— Что Вы хотите донести до зрителя этим спектаклем?

— Мне бы хотелось попытаться организовать разговор о человеческой жизни, об ответственности человека за свою собственную жизнь. Чтобы зритель подумал, что бы он подумал: для чего живет и как живет? Жизнь – это же собственность человека. Как он ею распоряжается? Вот Матросов бросил на дзот свою жизнь, отдал ее государству, родине, людям. А мы, как мы живем сегодня, для чего: чтобы прокормиться, удовлетворить свою плоть, разбогатеть?.. Или, чтобы просто ходить на работу? Как к своей жизни нужно относиться? Такое ощущение, что мы все об этом совершенно не думаем. Как найти этот интерес, как заставить человека подумать о себе? – вот задача. Надо попытаться через спектакль разжечь этот интерес зрителя к своей жизни.

На Центральном телевидении есть популярная передача: «Точь в точь», аналог западного шоу «Один в один», шоу перевоплощений, как они сами себя называют, которые занимают прайм-тайм. Чему же они учат? Они учат тому, чтобы человек захотел стать другим. Это какой-то вывих, который существует в обществе (и не только в нашем) – стать другим, уйти от себя во всем, вплоть до того… чтобы поменять пол. Не своей жизнью жить, а хочу жить так, как та или иная знаменитость. Получается, что человеку совершенно наплевать на единственную свою собственность, свою жизнь уникальную человеческую.

Человек не хочет думать о своей жизни, он хочет жить чужой жизнью, он хочет быть кем-то. Господь дает ему универсальный по гениальности организм: умственный, душевный, духовный, и… половой даже. А он этого совершенно не ценит и говорит: а буду я как тот! Буду я другим! Что это за тяга такая жить по каким-то другим законам, не близким, не понятным тебе?

— Может быть, человек просто не знает себя, своих возможностей?

— Во-первых, не знает. Во-вторых, никто его не учит этому пути к себе. А учит – наоборот: давай, точь в точь и один в один, будь другим.

Культура, которая обязана обращать внимание человека на себя и прежде всего к себе, – молчит. Или говорит, что приближение к себе – это эгоизм. Но в любом случае эгоизм – это все-таки какая-то забота о себе. А сейчас – все повально уходят от себя.

— По какой причине уходят?

— Может натура человеческая обеднела и человек стыдится этой своей бедности, никчемности. Старается спрятать эту трагедию, притворяясь другим. Может человек уже даже до того дошел, что боится самого себя. Впадает в комплекс: я хуже всех, я такой никакой, что мне даже страшно показать истинного себя. Страшно приблизиться к себе. А вот прикрыться кем-то, изобразить из себя что-то совершенно чуждое собственной личности, это я могу и даже как будто бы хочу. Но это же антиприродно! Ведь человек – в катастрофе находится! Он боится своего «я» собственной никчемности.

— Напрашивается еще вопрос. Почему так сложилось? Или это всегда так было?

— В советское время из нас делали «винтики».. Нас уводили… даже от мысли о национальном, говорили – все интернациональное. Уход личности от своей личности стал происходить (я это говорю как свидетель) в советское время: не единица человеческая, а общность. «Единица – ноль, кому она нужна, голос единицы – тоньше писка», – писал Маяковский. Давайте, все вместе прикроем свое слабенькое и бездарное, никому не нужное (даже самому себе) своё «я». Давайте – вместе не в общность, а, именно, в стадо!

— Каким Вам видится образный строй будущего спектакля?

— Мне интересен образ нашей жизни лошадиной, лошадино-человеческой. Мы же все пашем как лошади: и хомут на нас, и вожжи, при помощи которых нами управляют, и дуга и оглобли, которые нас держат, чтобы не сбежали никуда. Как гласит китайская пословица – «жизнь это тоже работа».

А что такое путь? Человеческий путь. Скульптор Коненков говорил: «я не понимаю человека, который прошел по нашей жизни во всем белом и не запачкался». Жизнь – это работа: рубцы, синяки, разорванная одежда, потому что жизнь – тяжела. Жизнь – это каторжный труд человеческий. Жизнь очень большая. Путь – долгий. И надо иметь мужество, силы, терпение и смирение, чтобы не соблазниться на пути. А, если соблазниться, то потом понять и хотя бы раскаяться. А потом, если получится, попытаться встать на борьбу со всем, что мешает человеку быть человеком (чело на века!).

Вот такие мысли приходят в процессе работы над спектаклем.

Беседовал Александр Юрьев